Белая ворона - Страница 8

— Итак? — настойчиво повторил Феличе. — Был он страстным?

Синти постаралась взять себя в руки.

— Удивительно, что вы спрашиваете об этом. Ведь сами только что утверждали, что любовь не имеет к браку никакого отношения.

— Могу и сейчас повторить то же самое. Речь идет о страсти, которая с любовью не имеет ничего общего. То, чем мужчина и женщина занимаются в постели, не имеет никакого отношения к нежным чувствам. И совершенно не имеет значения, любят они друг друга или нет. Напротив, некая примесь антагонизма способна прибавить изрядную долю остроты в испытываемое ими удовольствие.

Синти нервно вздохнула.

— Что за бред!

Феличе не стал тратить слова для ответа. Вместо этого он легонько потянул за край шифонового шарфа, и тот сполз, оголив плечи Синти. Она вздрогнула, ощутив прикосновение прохладного воздуха к своей обнаженной коже.

— Я придерживаюсь иного мнения, — тихо произнес он.

Значение выражения, сквозящего в его глазах, было абсолютно прозрачным. Враждебность, возникшая между ними с нерпой минуты знакомства, для него оказалась привлекательной. Своим взглядом он убеждал Синти представить себя в постели с ним, обнаженной и превращающей гнев в физическое удовольствие. Причем сила его взгляда была такова, что Синти поневоле откликнулась на призыв. Она непроизвольно представила себе все то, о чем думал сейчас Феличе — В ее воображении возникла картина лежащих в кровати и приводящих друг друга в экстаз мужчины и женщины.

Однажды страсть уже сыграла с Синти злую шутку. С тех пор она воспринимает эти чувства, как предательские. Синти сражалась с ними и победила. Так ей казалось.

Однако сейчас все вдруг вернулось на круги своя. Она поняла, что чувственность лишь на время притихла, ожидая, когда придет время проснуться. И вот былые эмоции зашевелились, разбуженные интимными интонациями мужского голоса.

Но не с этим же человеком мне заводить интрижку! — яростно сказала себе Синти.

И все же, какие бы мысли пи вертелись в ее голове, она остро ощущала присутствие рядом с собой мужчины с его стройным телом и мышцами, бугрящимися под тканью строгого костюма.

Прикосновение крепких пальцев к ее запястью дало ей представление о силе Феличе — о той мужской силе, которая так много значит для женщины в постели…

Синти попыталась отрешиться от подобных мыслей, но оказалось, что это не так-то просто сделать. И, похоже, синьор де Бальцано понял это.

— Да, — шепнул он. — Да.

Словно пребывая и трансе, Синти ответила:

— Нет, никогда.

— Выходит, он не был страстным?

— Кто?

— Ваш муж.

Ах да, разумеется… Мы обсуждаем моего покойного супруга. Мир, словно исчезнувший для Синти на несколько мгновений, вновь вернулся на место.

— Я не собираюсь говорить о нем с вами, — сказала она.

— Интересно почему? Потому что и в постели он был безупречен, и позже в ваших глазах ни один мужчина не смог с ним сравниться? Или потому что он был полным ничтожеством в отношениях с женщиной и постоянно оставлял вас неудовлетворенной? Мне почему-то кажется, что ваш супруг не оценил вас по достоинству. Как глупо! Неужели он не сообразил, какой драгоценностью владеет?

— Я никогда не была собственностью своего мужа.

— В таком случае это был не мужчина. Или он не знал, как заставить вас захотеть принадлежать ему. Почему вы не желаете прямо ответить на мой вопрос?

— Какой?

— О, я так давно задал его, верно? Вы успели забыть. Ладно, я его повторю. Вы жили в Италии?

— Да, но не на материке.

— Вот как? — оживился виконт. — А где же?

— На Сардинии, — нехотя произнесла Синти.

— Неужели?! — воскликнул Феличе. — И как долго?

— Несколько лет.

— Надо же! И вы до сих пор не знакомы с особенностями итальянского менталитета?

— Я знаю о нем лишь то, что он мне не нравится. А больше меня ничего не интересует.

— Вот так всего несколькими словами вы перечеркнули наследие целой нации, — покачал он головой.

— Ничего подобного. Сказанное мною относится лишь к итальянским мужчинам. А теперь отпустите меня!

Де Бальцано рассмеялся и выполнил ее просьбу. Синти тотчас отодвинулась на несколько шагов и отвернулась от него, подавляя желание потереть то место, к которому он прикасался. Феличе не причинил ей боли, но на запястье все еще ощущалось тепло его руки.

— Ко всем итальянским мужчинам?! — насмешливо спросил де Бальцано. — Неужели среди нас нет ни единого исключения?

— Нет, — холодно ответила Синти.

— Ах, мы бедняжки! — саркастически произнес Феличе. — Как нам жить дальше с осознанием того, что мы вызываем ваш гнев!

— Можете насмехаться надо мной, сколько пожелаете. Я на вас больше не работаю.

— Это решение буду принимать я.

— Ничего подобного. Каждая сделка предполагает наличие двух договаривающихся сторон, и я только что расторгла наше соглашение. Кстати, должна заметить, вы значительно облегчили мне эту задачу.

— Не торопитесь, — быстро сказал виконт. — Я еще не закончил с нами дела.

— А я закончила! Вы уже в Нью-Йорке, так что, судя по всему, в моих услугах больше нет необходимости. К тому же, познакомившись с вами лично, я больше не испытываю желания работать у вас. Считайте, что я уволилась. Всего хорошего.

По выражению лица де Бальцано нетрудно было догадаться, что он и сам собирался дать Синти расчет, но, к его досаде, та перехватила инициативу.

— И вы ожидаете, что я дам вам рекомендации, синьора?

— Как вам будет угодно. Я никогда не оставалась без работы. Иными словами, синьор, меня так же мало интересует ваше мнение обо мне, как о вас мое.